Сергей Еремин о застройке набережной, «китайских стенках» и транспортной реформе

Сергей Еремин в канун третьего года пребывания на посту мэра Красноярска пообщался с журналистами и рассказал, что понимает под столичностью, зачем сократили маршрутки, почему город все еще обрастает «китайскими стенками», а остановки стали «безжизненными»  – и от чего нас спас пресловутый «Бионорд».

Меня всегда спрашивают о теме столичности. Это действительно мое внутреннее ощущение. Я столичность воспринимаю так: ни в коем случае не  надо затаскивать сюда какие-то административные центры, кого-то присоединять и так далее. Это вообще не то.

Определение столичности на протяжении первого года для меня было следующим: чистота, опрятность, стандартизированность определенных подходов, интеллигентность и узнаваемость.

Теперь я, немного проэволюционировав в своей должности, расшифровку слова «столичность» нахожу в очень простом:

столица – это «сто» и «лица». И вот только в этом основное содержание города, то есть в людях.

Я стараюсь себя из темы чистоты выдергивать, как Мюнхгаузен. Понятно, что никуда я от нее не денусь и каждый день сверлю всех. Но надо все больше и больше уходить в работу с людьми, причем вовлекать их в городскую жизнь не обобщенно, а обращаясь к конкретному человеку.

Транспортная система у нас по качеству обслуживания априори имеет ограниченные возможности. Понятно, что есть соблазн удовлетворить каждого, но это сделать невозможно.

Есть три направления: общественный транспорт, частный, а также пешеходы. Как бы мы ни оценивали, царь и король в городе автомобиль. Это непра­вильно. Я думаю, вы замечаете, что часть приоритета начала уходить в  сторону общественного транспорта, и те самые выделенные полосы свидетельствуют об этом.

Теперь я внутренне радуюсь, если стою в пробке на машине, а  меня  обгоняют автобусы.

Нужна балансировка в этих трех направлениях, и ни на одном сегменте нельзя ставить крест. Но сама конфигурация транспортной системы неидеальная. У нас есть, по сути, только автобусное сообщение и элемент трамвая, который не хотелось бы терять.

В городе надо выстраивать магистральное пассажирское направление . На левом берегу сейчас пробуем с

темой метрополитена. В идеале ветка должна продолжаться вплоть до Солнечного.

На правом берегу хотя бы есть остатки былой роскоши, но ее нужно трансформировать. Электричка – это здорово, но она не решит всех проблем.

Конечно, хотелось бы запускать все больше и больше автобусов, но есть предел, когда система начинает рваться. Если автобусы идут один за одним, будут «умирать» перевозчики, с чем в декабре 2017-го – начале 2018 года мы и столкнулись. Обанкротилось муниципальное предприятие, 8 или 10 частных перевозчиков просто ушли с  линии – у них почти 80 автобусов было. Вроде и город здоровый, и количество автобусов большое, а все начало лопаться. Экономика здесь, к  сожалению, имеет значение.

Часть маршрутов, где перевозчики загнулись, пришлось переформатировать . Мера не самая, может быть, популярная, но она позволила не похоронить систему, поскольку дальше может быть такое: вытащил спичку – и все обрушилось. Потом тогда придется собирать все сначала, попрут нелегалы и так далее. Многие города по-прежнему сидят на такой маршрутной системе обслуживания, но мне она не близка.

Следующий этап модернизации – переход на электронные платежи. Они вводятся, чтобы нам не ущемлять рынок. Но мы должны его объективно понимать. Я сам был студентом и участвовал в подсчете пассажиров. Это не  самая точная система, поэтому электронные способы должны нам здесь помогать.

В идеале нужно перейти на бескондукторное обслуживание, и  такие  мысли есть.

Сейчас идут тесты на «Горэлектротрансе», на муниципальном транспорте. Я  думаю, мы все равно придем к бескондукторной системе.

Правый берег был болью некоторое время. Понятно, мы делаем акцент на  левом. Но у нас два берега. В этом году на правобережную набережную наконец-то вышли, есть прямо внутреннее удовлетворение от этого. Дальше еще будет два этапа .

На правобережье есть пространство, где расположены сквер Энтузиастов и ТЦ «Красноярье». Эту зону постарались продлить, чтобы она выглядела в едином стиле. Также в этом году мы впервые попробовали закрыть ул. Вавилова для уличного театра – специально тестировали. 10 тысяч человек было, хотя многие говорили, что никто не соберется.

Это некое отзеркаливание: если на левом берегу есть пр. Мира, то на правом – ул. Вавилова.

Есть идея привести в порядок часть Красраба, где пешеходная зона очень плохая.

Заводской участок подтянули, но это нежилой сектор. Четная сторона от КрасТЭЦ – пешеходная. От ларьков-то мы избавились, сейчас Красраб задышал, настоящий стал. Но пройти там – ноги переломать.

Поэтому идея такая: в таком формате, в каком общественные пространства делаем, сделать и Красраб. Так что все делается неслучайно. Это осознанная логика.

Водный транспорт в Красноярске давно напрашивается. Мы предусматривали субсидирование малому и среднему бизнесу в 2018 году, была отдельная статья в 15 млн рублей на приобретение речных трамвайчиков. Но бизнес пока не реагирует.

Мы уже со всеми, с кем только можно, на эту тему разговариваем. Если полностью на бюджет возложить, муниципалитету, будет крайне тяжело. Возможно, эту тему стоит рассмотреть уже в комплексе с краем, ввести некую дотационную часть для компенсации перевозок, как на социальных маршрутах, где пассажиропоток недостаточен.

Еще мы с губернатором Александром Уссом обсуждали вариант взять на себя причальную инфраструктуру. Это были бы не большие классические причалы, а такие передвижные маленькие дебаркадеры. Точки для них хорошо просматриваются: это Торговый центр, Речной вокзал, правый берег в районе Пашенного, где «Сафари-клуб». Можно точку делать в районе мужского монастыря на левом берегу.

Конечно, речной маршрут – больше туристического плана и не решит всех проблем городского трафика. Но в этом направлении мы будем смотреть.

Сказать, что мы эту тему искоренили, пока нельзя. Я по-прежнему остаюсь при своем мнении, что у нас многие части нашего эксклюзивного ландшафта подзагублены. Далеко ходить не надо: это Белые росы, Тихие зори – серия этих домов.

В городе, а особенно миллионнике, конечно, должны быть высотные  здания.

Но не огромные «китайские стены».

Представляете: 10–12 подъездов, 27 этажей. По 1200 квартир в домах!
5–6 тысяч жителей в одном доме. Это можно сравнивать с населением некоторых районов. Городу нужна гуманная застройка.

Свечка как доминанта может присутствовать, потому что есть современный запрос и на высокие этажи. Но когда вот такая стена стоит, то и ничего не видно, и ничего не продувается, и вообще непонятно что.

По ограничению этажности у нас задача непростая. Многие сильно сопротивляются . Строители полагают, что если мы введем очень жесткий регламент по высотности, не будет этой вольницы в бесконечной гонке вверх.

Сейчас мы находимся в очень жесткой дискуссии. Строители на мою сторону идут неохотно. Но мы будем этой темой заниматься. А проекты планировки – смотреть комплексно.

Набережную собираем просто по клочкам. Ряды, где кафешки стоят, – там земля находится в частной собственности . Поэтому вынуждены проходить все круги бюрократического ада, чтобы независимые арбитры поставили точку в этом вопросе.

Понятно, что собственник что-то с этим участком будет делать. Мы, оценивая то, что у него сейчас, предъявляем претензии по поводу кафе.

Тогда он начинает спрашивать, что делать. Мы отвечаем, что там все равно внизу парковочная зона должна быть. Говорим, делай паркинг. Но так, чтобы этим строением продлить городское общественное пространство.

Там должны быть торговые элементы, парковка, а верхнюю террасу нужно просто-напросто продлить под благоустройство – расширить Александровский бульвар. Вот такие требования мы сейчас формируем и предлагаем. Не знаю, что еще из этого можно сделать, потому что поставит там собственник что-то похожее на «Кантри»  – и будем потом сходить с ума.

Понятно, что лучше бы на берегу вообще ничего не было. Хотя многие говорят, что желательно построить кафе. Уже такие запросы пошли: спорт – это здорово, но нужно место и чтобы посидеть. На мой взгляд, следует находить здравый баланс, чтобы визуально не испохабить участок и максимально использовать пространство.

С паркингами проблема есть, и к платным вариантам возвращаться придется.

Мы не будем перезапускать этот проект, пока не будет нормального законодательства.

Я не хочу ставить телегу впереди лошади.

А дальше будет возникать вопрос о необходимости строительства многоуровневых парковок. Мест у нас не так много, мы уже все перебрали.

Сначала мне притащили документ на 12 мест для парковок. Я начинаю смотреть, поехал. На бумаге пятиэтажную парковку сделали во дворе жилого дома – вот здесь, в центре. Я говорю: вы там у людей вообще-то спросили? Или вы ночью построите, чтоб для всех сюрприз утром был?

Здесь на Перенсона предложили воткнуть парковку, на ул. Конституции, на  ул. Железнодорожников, еще там, где завод комбайностроительный.

Начали вычеркивать. Мы много предлагаемых мест убрали, и сейчас остался совсем немногочисленный набор. Можно во дворе посмотреть, где департамент муниципального имущества, можно выкроить на ул. Ленина одно небольшое место. И на Стрелке что-то надо будет думать. Вот и все.

Очень большая опция, и, я думаю, мы доведем ее до конца – это инвести­ционный проект аквапарка . Дальше, если говорить о позиционировании Красноярска, мы должны строить здесь пятизвездочный отель .

Еще крематорий должен быть, хоть многим неприятно на эту тему говорить.

Также у нас есть тема Центрального рынка . Он, как говорится, будто чемодан без ручки: и бросить жалко, и деньги вкладывать собственники не хотят, потому что все активы не в Красноярске.

В городе должны быть фермерские рынки, агрогородки. Но нужно не просто привозить продукцию с территорий края. Красноярск должен стать настоящей столицей. Мы потребители, нас 1  млн 100  тысяч жителей. По номам потребления в день человек должен выпивать 1 литр молока. 1 млн 100 тысяч бутылок! Даже наполовину поделить – это полмиллиона литров. Так же и мясо, и овощи.

Такие рынки должны появляться, но их нужно формировать в цивилизо­ванном виде. Везде должна быть опция фудкортов. Вот здесь малый и средний бизнес может спокойно участвовать.

У нас есть гастросегмент, и мы будем его поддерживать. Кафе, ресторанчики, в том числе очень небольшие. Они должны и на улицах спокойно работать. Разнообразие еды должно быть сильной стороной, это такое сибирское застолье, здесь не надо стесняться.

Еще мне кажется, такие услуги, как торговля печатной продукцией, мороженым, кофе и чаем, которые создают атмосферу, обязательно нужны. Это приятное дополнение к городскому пространству.

Остановки вроде как стилизовали, в один вид привели, но они чуть-чуть, мне  кажется, безжизненные. Это не значит, что надо колбасу туда вернуть с  молоком. Мы ездили в Краснодар,

там такой проект запускают – остановки с  необходимым набором быстрых услуг.

Газету купить, кофе выпить и так далее. Вот этим их нужно насыщать. Здесь должно появиться дополнительное привлечение малого бизнеса.

А в целом, если брать систему павильонов, должно быть определенное единство. На ул. Молокова мы сделали цветочный городок. Все чинно, благородно. Уже абсолютно другая картина, она имеет признаки эволюции.

Применение альтернативных современных материалов – это условие, которое я ставлю перед нашими заказчиками и подрядчиками, и вот почему.

В ноябре 2017 года я приехал на предприятие, а там лежат космические горы песка, глины и щебня. Это, по сути, грязь в чистом виде. Я спросил, сколько в городе вот такого противогололедного материала используют за зиму. Они говорят: минимум 60 тысяч тонн. Это десять  100-вагонных железнодорожных составов грязи – столько мы завозим за всю зиму в город.

Потом поехали пылесосить. Никогда ничего не пылесосили, имитация только какая-то была. Грязь в ноябре – по самый бордюр. Начали чистить – грейдер не берет. Это грязища, которую с лета еще не убрали даже. Мы всю зиму это завозим, а потом легендарно все лето выгребаем.

Затраты на все сумасшедшие. Нет чтобы нам чем-то полезным заниматься  – мы ковыряем эту грязь, которая слиплась и зацементировалась. А это пыль, которой мы с вами дышим.

Я специально просил экологов, чтобы сделали замеры. В этом году после «Бионорда» они дали оценку,

что уровень концентрации микрочастиц упал в 15 раз.

Ливневки у нас и так не фонтан. Это все попадает туда, и в ливневку потом не залезешь. Выдрать оттуда все, что натащило, всю эту грязь, невозможно. Ее ковырять – можно застрелиться. Туда же бульдозер не загонишь.

Вот все, что стало основой для принятия решения о переходе на «Бионорд».

Первый блин вышел комом , я осознаю. Особенно по тротуарам: нормативы есть, но наши как проехали, как засолили! Понятно, у смеси степень активности выше. А убрать не убрали, активность материала закончилась, и все месиво застыло. Понятно, что технологию надо было отрабатывать.

Сейчас это уже высокая дорожная кухня. Если хозяйка зачастую солит «на глазок», здесь это не пройдет. Уже начали доходить до таких тонкостей, что оцениваем, как смесь действует при разной температуре.

Техника у нас была такая, что ты хоть какой рецепт придумай, но если в солонке дыра, то попробуй ей 40 граммов посоли – все равно килограмм вывалится. Сейчас технику обновили, компьютер позволяет четко смесь дозировать.

Я думаю, в этом году мы должны еще подучиться, как все делать правильно. Но я считаю, что использовать более современные препараты необходимо.