"Не от мира бежим, а к Богу идём"

Речь пойдёт о двух замечательных русских женщинах-труженицах, одна из которых, матушка Екатерина (Бальва), была настоятельницей Свято-Вознесенского женского монастыря села Кочергино Курагинского района с 2006-го вплоть до своей кончины 26 июля 2011 года.

И о Валентине Васильевне Закутилиной, простой труженице, на долю которой выпало немало трудностей и испытаний, как и многим людям в годы войны, голода, холода, лихолетий и репрессий.

В чём-то их судьбы похожи. Обеим досталась несладкая доля - с детства нести клеймо дочери "врага народа" и хлебать из этой горькой чаши, но не буду забегать вперёд. Этот рассказ в память о них, ведь обе уже предстали перед Господом, но эти женщины достойны того, чтобы память о них жила.

Есть такие люди, с которыми нас знакомит поистине Божие провидение и оставляет в нашей жизни на долгий срок каким-то светлым маяком, родственной душой, которая и поймёт, и утешит, и поддержит в нужный момент. С человеком тем можно запросто посидеть, почаёвничать, и всегда найдётся, о чём поговорить, да и душу излить не зазорно будет.

Праведники земли нашей

Так состоялось знакомство с Валентиной Закутилиной. Не один год Валентина Васильевна ездила на автобусе из Минусинска в Вознесенский женский монастырь в селе Кочергино.

Основное её послушание - работа на монастырских грядках. Занятие нехитрое, но не всем по душе, а Валентина бежала в огород с радостью. После городской квартиры хотелось поработать на земле, с удовольствием погрузить натруженные пальцы в нагретую солнцем почву. Ощутить её силу, дарующую жизнь растениям и плодам, которыми питались множество паломников, приезжавших в тихую обитель в поисках душевного отдохновения от суеты века сего.

В то время настоятельницей-игуменией монастыря была незабвенная Екатерина Бальва. Матушка благословляла Валентину на труды, а сама шла с сёстрами выполнять своё монашеское правило - молиться за весь мир. А это, по словам святых отцов, по тяжести - как камни на гору таскать.

О матушке Екатерине впору не то что рассказ, а и книги писать. В свои восемьдесят с лишним лет она с большим вниманием и заботой управляла обителью, ничто не ускользало от её пристального взгляда.

За свою жизнь матушка Екатерина построила два храма и восстановила из руин два монастыря. Она обладала удивительным даром сплачивать вокруг себя людей. Министры, директора крупнейших предприятий, начальники всех рангов, деятели культуры по одному её слову или телефонному звонку спешили оказать помощь, доверялись ей безоговорочно и считали за честь помочь ей в богоугодных делах.

Одиннадцать лет пробыла матушка Екатерина настоятельницей Свято-Благовещенского женского монастыря города Красноярска. Хорошо помогли материально в восстановлении собора знаменитый кинорежиссёр Никита Михалков, тогдашний министр МЧС России Сергей Шойгу, ныне покойный губернатор Александр Лебедь и другие.

Сохранился трогательный диалог на телевидении между Никитой Михалковым и матушкой Екатериной.

- С утра до ночи, миленькая, работаем.

- У меня тоже работы с утра до ночи, батюшка. Я хотела вас вот о чём попросить.

- Да, милая.

- С вас ведь всё и началось у нас.

Неподдельное оживление в студии, некоторым непонятно, какое отношение имеет Никита Сергеевич к женскому монастырю Красноярска, но матушка тут же объясняет:

- Когда вы приезжали с министром Сергеем Шойгу и дали нам свои лепты, начали мы строить храм. Написали Ельцину письмо, но помощи не получили, а люди в Красноярске откликнулись, все организации стали помогать, колокольню уже выкладываем.

- А сколько денег нужно?

- Ну, хотя бы миллионов 300.

- Я тоже вам дам, я дам...- прикидывает Михалков,- 20 миллионов. Вы мне скажите, расчётный счёт ваш какой? Завтра же пошлю деньги.

- Спаси вас, Господи! Ну, а Шойгу вы сможете передать письмо? Он же красноярец, ему интересно будет храм-то увидеть во всей красе.

- Вы знаете, матушка, храмы видеть интересно, а деньги платить никому не интересно.

Как только разговор в студии закончился, Никита Сергеевич отдал распоряжение завтра же перечислить на монастырский счёт 20 миллионов рублей.

Что-то было в матушке Екатерине, в этой хрупкой маленькой женщине с несокрушимым духом, что заставляло сильных и влиятельных мужчин слушать её, помогать. Неподдельные искренность и простота.

И ещё - она была настоящей, такова и её вера в Бога. Люди это чувствовали, для многих она стала светом, у которого можно обогреться душой, забыть на время о бесконечных мирских проблемах, неприятностях и заботах.

С такой памятью легко жить?

Елена Бальва из рода полтавских казаков, получила имя Екатерина при пострижении в монахини. Отец и дед её - священники, в эпоху террора были расстреляны.

Дочь "врага народа" и внучка "врага народа" - вот здесь её судьба тесно перекликается с судьбой Валентины Закутилиной, чья мама была осуждена в 1937 году на 10 лет по статье "Контрреволюционная агитация". На тот момент у неё уже было трое детей, которых забрали и о которых она горевала до самой смерти в 1986 году, но так и не смогла найти. Уже позади были ужасы лагерной жизни, но лишённая детей мать не могла обрести душевный покой.

Валентина родилась на севере Урала в лагерном пункте "Колвинец" - так и в метрике записано, и лишь когда паспорт получать стала, лагерный пункт заменили на "посёлок Колвинец Молотовской области".

В лагерях осуждённых женщин насиловали - это не секрет. Вот и Валя появилась на свет не от любви... И три года своей жизни провела на нарах в грязном тряпье. На какой баланде выросла в военное время в лагере, только Бог знает.

- Знать, Господь меня хранил и ангела мне послал,- говорила Валентина Васильевна.

Лишь в 1943 году она попала в детдом. Там-то маленькой Вале будто на сердце было выжжено клеймо - дочь "врага народа", которое давало "право" всем, кому не лень, обижать, унижать, оскорблять.

Валя помнила себя с четырёхлетнего возраста. Помнила, как сидели они в тесной комнатушке по десять и более ребятишек и скубили, обдирали перо для госпитальных подушек. От этой пыли и пера они, маленькие, задыхались, и пожаловаться-то было некому. Одни были воспитатели: "Родина - мать, отец - Сталин, дедушка - Ленин".

Как зэков с овчарками и охраной водили на работу, так и детдомовских ребятишек всегда строем - на учёбу в школу, на работу... Без овчарок, но со строгими воспитателями. И слышали они от городских всякие оскорбления. Одно из них на всю жизнь врезалось в память маленькой Вале: "Детдомовская вошь, куда ползёшь? Под кровать - говно клевать!"... С такой памятью легко жить?

Ну, а с семи лет все детдомовские дети работали на огороде, сажали картофель и копали его тоже сами. Дрова пилили с 9-10 лет. Видно, с тех самых пор не боялась Валентина никакой тяжёлой работы, а работа на земле - только в радость. Не ленись, не жалей рук своих и будешь сыт.

Дети войны до сих пор помнят, какой сладкой может быть краюха чёрного хлеба, ибо про белый никто даже не слыхивал. И какое лакомство - отварной картофель с луком и щепоткой крупной соли.

В голодном детдомовском детстве они с ребятишками делали набеги на баржи, что шли по рекам Каме и Колве. Воровали жмых, который везли скоту на север. Валентина с благодарностью вспоминала, как им каждый день воспитатели ложкой вливали в рот прогорклый рыбий жир...

Маму Вали освободили в 1947 году, но разыскала она свою дочь только после смерти Сталина.

Школу Валентина окончила хорошо, а вот учиться дальше нельзя было, потому что дочь "врага народа". Всю её семью раскидали по лагерям. Власти нужна была бесплатная рабочая сила. Дядя Степан строил Беломорканал, а с начала войны отправлен в штрафбат. Но и на войне Господь сохранил ему жизнь.

И вот когда он в штрафбате с боями дошёл до нашей границы, его отправили обратно в лагеря. Теперь - на Колыму, а оттуда только в 1953-м дядя Степан освободился. И даровал ему Бог долгую многотрудную жизнь и долгую старость, а главное - память.

От всего можно уйти, но от памяти никуда не деться, и преследует она человека и днём, и ночью до самой смерти. Умер дед Степан в 93 года, и все прожитые годы не держал зла на судьбу.

Старшую сестру мамы Валентины, тётю Шуру, вместе с детьми сослали на Артёмовские золотые рудники. Ссылка - это уже полегче, чем лагеря. Здесь хоть какая-то видимость воли, здесь лес, а в нём - и черемша, и щавель, и саранки, пучки, грибы, ягоды и порыбачить можно... И огороды садили, и выживали всем этим.

Невольно вспоминаются "Колымские рассказы" сына священника, прозаика и поэта Варлама Шаламова:

"Мы... были отлично подготовлены для путешествия в будущее - хоть в небесное, хоть в земное... У нас не было гордости, себялюбия, самолюбия, а ревность и страсть казались нам марсианскими понятиями, и притом пустяками. Гораздо важнее было наловчиться зимой на морозе застёгивать штаны - взрослые мужчины плакали, не умея подчас это сделать. Мы понимали, что смерть нисколько не хуже, чем жизнь, и не боялись ни той, ни другой... Мы знали, что в нашей воле прекратить эту жизнь хоть завтра, и иногда решались сделать это, и всякий раз мешали какие-нибудь мелочи, из которых состоит жизнь. То сегодня будут выдавать "ларёк" - премиальный килограмм хлеба,- просто глупо было кончать самоубийством в такой день. То дневальный из соседнего барака обещал дать закурить вечером - отдать давнишний долг. Мы поняли, что жизнь, даже самая плохая, состоит из смены радостей и горя, удач и неудач, и не надо бояться, что неудач больше, чем удач".

И что удивительно, душа не озлобилась, преодолев такие тяжёлые испытания, обиды, горечь, лишения. Валентина Васильевна всегда говорила, что благодарна Богу за каждое мгновение жизни на этой земле.

Она очень любила природу, собирала целебные травы, ягоды, грибы. Потом угощала ими своих многочисленных друзей и знакомых. Вот и мы были на её дружеском попечении и не раз едали её бесподобные маринованные маслята и клубничное варенье, сваренное по какому-то особому рецепту...

На природе можно было свободно молиться и плакать, дать, наконец, волю чувствам и той невысказанной боли, которая комом подступала к горлу.

Сыновей своих - Игоря и Евгения - Валентина Васильевна вырастила патриотами. Оба - полярные лётчики, имеют государственные награды. Отработали по несколько зимовок в Антарктиде и в северных широтах. Летали с российской авиационной группой миссии ООН. Живут в Санкт-Петербурге.

Сама Валентина Закутилина много лет проработала крановщицей на мостовом кране в Черногорске.

Но стоят храмы Божии

Вот и матушка Екатерина Бальва тоже много лет жила в этом шахтёрском городке. Первый свой храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы в Черногорске она начала строить ещё в 1985 году, тогда просто бухгалтер Елена Александровна Бальва.

Непросто было в те годы выбить разрешение на строительство православной церкви - партийное начальство ставило различные препятствия. И разрешение на постройку храма затерялось где-то под стеклом у местного руководства. Ждали, ждали телеграмму с ответом прихожане будущего храма, да и не дождались, пока настойчивая Елена Александровна не отправила телеграмму тогдашнему патриарху Пимену.

Вскоре пришёл ответ, что разрешение на строительство храма отправлено уже давненько. Но местное начальство упиралось до последнего: мол, ездите в Абакан, если хотите молиться. Елена Бальва не сдавалась, отправила ещё одну телеграмму. Тогда местные партийные чиновники велели собирать подписи людей, которые хотят, чтобы в Черногорске был храм.

Подписи собрали, и тут новое испытание. Местный исполком послал людей ходить по квартирам и стращать подписавшихся. Подошла как-то к Елене Александровне старушка:

- Лена, что делать, я вот подписалась за строительство храма, а теперь мне сказали, что меня посадят...

Позвала Елена Александровна свою подругу, с которой вместе в шахте работали, пошли и настыдили ту женщину, которая по домам ходила:

- Как вам не стыдно, разве можно так людей стращать, а ещё бывшая учительница.

А подруга Елены Мария, бойкущая женщина, не церемонясь, отчитала по-шахтёрски. С тех пор перестали народ расправой пугать.

Потом нужно было место для храма найти. Выбрали то, где когда-то при взрыве погибли 120 шахтёров, там же и заброшенный парк, и братская могила. Начальство подписало утвердительные документы, потом только опомнилось, что место это в самом центре города. Но исправить документы Елена Александровна никому не дала.

Теперь предстояло найти деньги на постройку храма. Люди жертвовали то рубль, то 15 копеек. Обратилась Елена Бальва к знакомому строителю:

- Сколько примерно денег надо, чтобы храм построить?

Тот отвечает:

- Тысяч 200 нужно, не меньше.

- Так я и за десять лет не соберу такую сумму,- посетовала Елена.

Он ей и посоветовал:

- Иди на КСК, там тысяч 50 дадут, ещё угольный разрез, комбинат "Сибирь".

- Пошла я с заявлением в финансовый отдел камвольно-суконного комбината,- рассказывала матушка Екатерина.- Хорошо, говорят, на следующем собрании рассмотрим. Через какое-то время звоню, отвечают: выделили вам 50 тысяч. "Сибирь" машины дала, гравий. Щапов сказал: "Буду оплачивать все ваши счета".

Был и такой интересный случай, рассказывала матушка:

- Работала я на строительном комбинате начальником погрузки, приходит ко мне устраиваться сын одного большого городского начальника, учиться он не хотел, а мне как раз грузчики нужны были. Кадровичка и говорит: зачем подписала его заявление, если что с парнем случится, не сносить тебе головы. Я в 16 лет уже в шахту спускалась, на лесозаготовках работала, а он такой молодой, здоровый, пусть трудится. Поработал он лето, да смекнул, что мозгами легче хлеб зарабатывать, чем физическим трудом. Больше подстёгивать его не надо было, поехал в Красноярск, да с разгону два института и окончил.

Уже спустя лет двадцать пошла Елена Александровна на ЧЭЗОК (Черногорский экспериментальный завод облегчённых конструкций.- Прим. ред.), нужны были железные балки для храма. Выходит начальник, здоровый, высокий дядя, обнимает и говорит: "Леночка, ты меня научила жить!" И секретарше сказал: "Этой женщине что нужно - дать! Я ей жизнью обязан".

Вскоре в жизни Елены Александровны, будущей игуменьи, открылась новая глава - Красноярск. Её, отличившуюся в строительстве черногорского храма, владыка Антоний благословил поднимать из руин красноярский Благовещенский собор. Там она приняла монашеский постриг с именем Екатерина.

Тогда в разорённом, разрушенном помещении некогда красивейшего монастыря находился склад пушно-меховой фабрики. В стенах храма выделывали шкуры, было много грязи и вони. Но матушка сама вместе с сёстрами таскала кирпичи, белила потолки, вместе разгружали доски, кирпичи - и Благовещенский собор родился на своём историческом месте заново. Рассказ об этом - всего в нескольких словах, а сколько за этим труда и заботы, разных сложностей и перипетий, Господь ведает.

В Курагинский район матушка Екатерина приехала в 2006-м по благословению архиепископа Красноярского и Ачинского Антония: восстанавливать храм в честь Святой Троицы, что в селе Шалоболино. Матушка уже была на склоне своих лет, зато имела богатый опыт строительства.

Троицкий храм представлял собой заброшенные руины, на которые больно было смотреть. Казалось немыслимым, что его когда-нибудь можно будет поднять из небытия. В душе - горечь и сожаление, что такая красота порушена, осквернена в годы воинствующего безбожия. Почему с такой жестокостью и остервенением боролись против Бога, в которого не верили?

Много подобных вопросов вертелось в голове, когда, перешагивая сгнившие балки, смотрели мы на дырявый купол, в котором селились вороны, и на остатки некогда бесценных по своей художественной и исторической значимости фресок. Доживём ли до открытия храма?

Но заброшенные руины, равнодушие чиновников, бесхозяйственность, бедность людей, поставленных на грань выживания, говорили сами за себя - ждать придётся долго, очень долго, возможно, бесконечно. Уже не раз были попытки восстановить Троицкий храм, даже выделялись деньги, но и деньги куда-то испарялись, и люди.

Матушка Екатерина поселилась в соседнем селе Кочергино в Свято-Вознесенской обители. На её попечении оказались сёстры этого монастыря, который в своё время подняла из руин тоже простая русская женщина - матушка Елисавета (Усталова), ныне ушедшая на покой схиигуменья красноярского Благовещенского монастыря.

Удивительно, какую даёт Господь им силу! Которых, как солдат на поле боя, благословляет архиепископ. Ведь они являются воинами Христовыми, значит, сам Господь призывает их на эту работу. Идут в бой наши матушки-игуменьи с единственным, что у них есть - с верой в Бога и Его Промысел. И удивительным образом Господь посылает именно таких людей, которые реально могут оказать помощь.

Проходит всего год с приезда матушки Екатерины, и Троицкий храм преображается, приобретает свой первоначальный вид: здание оштукатурено, покрашено, уже вставлены окна, вывезены тонны мусора. За всем этим стоит колоссальный труд многих людей, которых призвала матушка на помощь. Ей как руководителю восстановительных работ ничего нельзя упустить, каждому дать указания, находить людей, доставать материалы, чтобы работа шла без промедлений, заботиться о каждой мелочи...

Надо было заказывать иконостас, отливать колокола: по всей России и бывших союзных республиках искала матушка мастеров для этого дела. Строился храм исключительно на народные пожертвования, каждую квитанцию с денежным переводом и именем жертвователя, каждый чек хранила игуменья в специальных альбомах, чтобы видели, как помогают люди со всей России восстановить порушенный храм. И всё это чудо проходило здесь, на наших глазах...

В обыденном представлении монахи - это люди, ушедшие от мира. В какой-то мере это так, но суть в другом.

- Не от мира бежим, а к Богу идём,- ёмко говорила матушка.

Главное дело монашествующих - это молитва, и без неё никакого дела не начинала матушка Екатерина. Перед тем, как приступить к восстановлению Свято-Троицкого храма в селе Шалоболино, поехала она к преподобному Сергию Радонежскому в обитель, им некогда построенную, Троице-Сергиеву лавру - поклониться его святым мощам да испросить помощи на такое трудное и нужное дело.

Там ей удалось получить благословение и от самого патриарха Алексия II, с которым неожиданно для себя повстречалась у самой раки с мощами преподобного Сергия.

* * *

Закончила удивительная матушка восстановление четвёртого в своей жизни собора, довела всё до ума, дождалась освящения храма владыкой Антонием и в скором времени отошла от трудов праведных ко Господу. А Валентина Закутилина оставила этот мир в декабре 2019 года.

И что-то ушло вместе с этими женщинами - ушла, изменилась эпоха. Но стоят храмы Божии, построенные и восстановленные, и идут в них службы и возносятся молитвы о мире, о прощении, о жизни на земле. И дай Бог, чтобы Господь услышал нас всех!